Это последний год, когда Мухаммед Буезмарни может пожертвовать около 200 овец в южной Бельгии для мусульманского праздника Ид аль-Адха.

 

С 1 сентября франкоязычный регион Валлония станет вторым бельгийским органом власти, после Фландрии, который запретит проводить Халяль и кошерный убой без предварительного оглушения. Запреты являются результатом длительного воздействия со стороны активистов по защите животных, но еврейские и мусульманские группы опасаются, что они также являются признаком того, что антииммигрантские группы праворадикальных фламандских националистов захватили политику Бельгии.

 

Рассказывая о наложенных юридических запретах на проведение праздника, Буезмарни, глава мусульманской ассоциации в городе Арлон, опасается, людям придется скрываться для того, чтобы совершить важный религиозный обряд.

 

«Каждый будет делать это дома или в каком-то уголке, скрытом от глаз. Я думаю, что это не (цель активистов-животных)» – сказал он.

 

В то время как традиционный убой без оглушения уже был запрещен в таких странах ЕС, как Швеция, Дания и Словения, Бельгия превращается в яркий пример государства придерживающегося европейского права, где проходит грань между благосостоянием животных и религиозной свободой. Конституционный суд Бельгии призвал Европейский суд принять решение о наложении запрета на голландскоязычную Фландрию, которое было введено 1 января.

 

«Я думаю, что антирелигиозные законопроекты о убое гораздо больше связаны с двуногими животными, чем с четвероногими животными», – Пинхас Гольдшмидт, президент Конференции европейских раввинов

 

Вопрос жизни и смерти

Когда в 2017 году валлонский и фламандский парламенты почти единогласно проголосовали за запрет, это была огромная победа для GAIA, бельгийской организации по защите животных, которое позиционирует себя как «голос немых».

 

Его президент Мишель Ванденбош ведет кампанию против религиозных убоев уже более 20 лет. «Вы не можете позволить, чтобы в современном светском обществе религия принимала решение», – сказал он. «Если это можно предотвратить, это должно быть предотвращено».

 

Эта дискуссия, однако, не всегда была посвящена исключительно защите животных. Для некоторых есть ощущение, что крайне правые политики во Фландрии использовали страдания животных в качестве троянского коня, чтобы продвигать популистскую антимусульманскую пропаганду.

 

Шесть членов фламандской ультраправой партии Vlaams Belang, включая ее президента Тома Ван Грикена, выступили с парламентским предложением о запрете религиозных забоев животных в мае 2015 года.

 

Представитель Бельгийского коллектива против исламофобии (CCIB) сказал: «В прошлом это была только такая партия, как Vlaams Belang, которая призывала к запрету убоя… дискурс или идеология Vlaams Belang… стали популярными в Фландрии, через N-VA ». Правый Новый Фламандский Альянс (N-VA) наблюдал и поддерживал введение запрета.

 

В отчете за 2018 год независимый исследовательский центр CRISP в Бельгии обнаружил, что для значительного числа политиков и представителей широкой общественности концепция ритуального убоя была ограничена ежегодным праздником жертвоприношения Ид аль-Адха. В отчете говорится: «В контексте растущей враждебности к исламу крайние правые люди ухватились за этот вопрос и охотно использовали шокирующие образы, чтобы убедить общественность в дикости этого позаимствованного у обычая».

 

Ванденбош из GAIA согласился с тем, что в прошлом обсуждения о ритуальных забоях «были тем, о чем вы не говорили, потому что у них был этот зловонный запах расизма». Но он сказал, что проблема теперь рассматривается по-другому.

 

Несмотря на разные правовые проблемы, бельгийские мусульмане и евреи чувствуют, что находятся в одной лодке.

 

Культурный раскол

Однако пропасть между борцами за права животных и религиозными общинами вряд ли может быть более суровой.

 

Министр благосостояния животных Валлонии Карло Ди Антонио отверг идею о том, что законы создают непреодолимую проблему для религиозной практики. «Валлонский указ был доработан таким образом, чтобы уважать свободу религии», – написал он в POLITICO.

 

Альберт Гигуи, главный раввин Брюсселя, сказал: «Законодатели установили в законе, что оглушение должно быть обратимым, для нас, является ли это обратимым или нет, это в любом случае запрещено».

 

Ванденбош из GAIA был враждебен к такому мышлению.

 

«С Кашрутом (законами, регулирующими пищу в иудаизме), у вас есть ученые, которые являются фундаменталистами, абсолютно не желают развиваться», – сказал он. «Это проблема в светском обществе … Как будто мы с двух разных планет, мы с Земли, а они с Марса или Юпитера», – сказал он.

 

Йохан Бенизри, адвокат, ведущий дело от Бельгийской федерации еврейских организаций (CCOJB), осудил эту точку зрения, она выделяет евреев и намекает на то, что они «недостаточно умны, чтобы понять, что им нужно изменить свой путь».

 

Бывший депутат фламандского парламента и экс-Грин Гермес Санкторум, первый законодатель, предложивший запрет на убой без оглушения, полагал, что закон уже оказал положительное влияние на его регион.

 

«Я думаю, что страдания животных уменьшаются фундаментальным образом».

 

Но это не значит, что работа окончена. «Значит ли это, что больше нет животных, страдающих в больших масштабах? Нет, конечно нет. Если вы поделите миллион на два, у вас останется 500 000 », – сказал Санкторум.

 

Эта статья является частью первоклассной политики POLITICO: «Сельское хозяйство и продовольствие»